Дорогие мои единомышленники!

Низкий поклон вам за такую горячую поддержку и веру в мои чистые помыслы. Вы поверили, что при мне  власть без ворья  реальна, и просто на «ура» поддержали меня.

По окончании голосования Горбунов, говорят,  оценивал результат так: «Мы в ж…пе! Мы в такой ж…пе! Но партия думает».

А ведь я не уговаривала, не  проводила сотни  встреч, как Горбунов,  я не заваливала вас   дорогими глянцевыми агитками, я просто  выдвинулась и озвучила, чего я хочу.  А вы поверили. Спасибо вам. 

      Чистоту моих помыслов доказала и чистота моих предвыборных методов.

Воровскими методами,  обманом и подкупом к власти  идет только вор.

Я же  не занималась ни спаиванием  людей, ни подвозом купленных избирателей.

     Я  не платила ни «чифурика», ни 1,5 тыс.  руб. за голос. Этим ворье занимается. Мои агитаторы не ходили из дома в дом и не оказывали давление на избирателей сбором паспортных данных  и обещаний голосовать за меня. 

      Я не пряталась за «подставных кандидатов» вроде  безработного и жалкого Мозгалева, про газету которого даже доверенное лицо Горбунова Трегубов публично проговорился: «Ну, это наша, конечно, газета».

Да кто  б  и  сомневался.

      Натянуть на рыло маску ангела невозможно, где-то да выглянет  звериный оскал.

      Я ни за кого ни пряталась. Я была  честна и открыта. Я не нанимала за миллионы  и моральных уродцев-полит-технологов вроде Мейлуса, от грязи которых, как я и предупреждала, душу выворачивало наизнанку.

Я сама отвечала за свои слова.

В ТИК меня сопровождали авторитетнейшие и честнейшие врач и учителя.

Пьяный же до невменяемости Горбунов и Макаров  спускались в ТИК, окруженные именно  этой политтехнологической швалью, хором, но  беспорядочно орущей и также  пьяной в дрезину. Тут же были   и навозившие-таки себе продажных голосов братья-депутаты Бадртдиновы, чуть не дотянувший в этом Арманшин и очаровательный  в своей пьяной искренности Сергеев А.М., с огорчением заявивший, что в новом ЗС    не хватает  только его.  И  кто б с ним не согласился?!

Ну, а на подхвате,  около ноги, конечно,  мельтешила и мелочь: «бандит» Трегубов и «всеобщее доверенное лицо» Селезнев.

         Но вернемся к  разнице методов предвыборной борьбы двух кандидатов.

       Я была честна и открыта.  Две газеты, за достоверность  каждого слова в которых я  готова была ответить на любом суде – всё мое оружие.  И гроши на избирательном счете.

У Горбунова встреч только более 300.

И при всем  этом, при такой огромной разнице прилагаемых денег и усилий, Горбунов с треском проигрывал. Никакие уловки и беззакония не помогали. По Куеде мой отрыв  был чуть не тысяча голосов. Лидировала я  и по д. Куеде, Трегубовке, Федоровску, Аряжу, Б-Талмазу, В-Усе, Ошье, В-Саве, Б-Гондырю, Урталге.

Перевес же Горбунова по всем остальным  селам шел совсем небольшой, ничего не решающий.

    Наконец, наступил  тот момент, что изменить результат  уже было  невозможно. Я выигрывала при  любых результатах нескольких несданных протоколов.

Мне позвонила из ТИКа представитель КПРФ: «Можешь  пить шампанское, ты победила, ничего  уже не изменить, хоть  несколько сел  еще не отчитались».

И первым доказательством победы стал понурый, убитый горем Ширин, прошедший мимо окон. Он знал результат.

     Но где же ему, а тем более наивной мне  было знать, что братва охамеет до   невменяемости и пойдет  на полный беспредел! Конечно,  «партия  думает» уже подразумевало готовящуюся гнусность, но какие-то края и у нее  подразумеваются.

        Я не могла даже предположить, что то, что я увидела в ТИК, в   принципе возможно.

Зайдя  туда с друзьями, я услышала сначала  вопли какого-то  пьяного мужика. Стоя у висящей на стене итоговой ведомости  результатов выборов,  он сравнивал свои результаты с теми, что  на стене и орал: «Ни х.. себе, отошел на полчаса, а тут уже всё переписали. Это чё происходит-то?

Какие 360 человек, тут 258 стояло! Какие 60 человек, тут 50 стояло! Вы что творите-то?».

Я со своей  сводной ведомостью, что составлена по звонкам из участковых комиссий – к нему.  Сравниваю. Точно, мои цифры как у него.  На стенде другие. Потом он тянет за наклеенные бумажные полоски, где подделаны данные, орет еще громче: «О! Понятно! Вот это да!» 

Начинаю возмущаться  и я. Требую  объяснений. Суслин талдычет растерянно: «У нас  всё точно,  всё с протоколов».

Зубарева помертвела. С поднятой ручкой застыла, «разглядывая ведомость» по выборам депутатов,  потом пошла пятнами.

Орущего  мужика вдруг оттаскивают за шиворот со словами: «Заткнись, дебил!» Оказывается это напарник  политтехнолога Мейлуса, и он  не понял по пьяни, что  изобличает своё  же  жулье.

       Я ж обалдеваю от увиденного.  Только по УИК № 1820 Б. Уса Горбунову приписано 102 голоса (вместо 258  истинных теперь «нарисовано» 360).

Тут же звоню   своему члену УИК: «Наташа,  еще раз скажи ваши  протокольные данные».

     - 97 за Корионову, 258 за Горбунова, за Дроздову 10, и 22 бюллетеня испорчено.

    - Наташа,  а в  итоговой ведомости в ТИКе стоит  за Горбунова 360. Как это понять?

      - Это невозможно, Нина Ивановна, у нас всего проголосовавших 387 человек!

        «Так что происходит? – пытаю Суслина и прочих членов ТИК. Выпученные глаза, растерянность, но никакого ответа.

А что бы он  ответил? Чуть позже выясняю,  как именно тут и  творят чудеса.

    Часам к 10 вечера, говорят, когда голоса мои стали  бешено расти, всеобщий траур и оцепенение прервала Зубарева Н.Н. (не выдержали нервы).   Бросив свои обязанности (а решением ТИК  она должна была на виду у всех в 12 кабинете с Гагариной принимать протокола), она исчезает на второй этаж. Там горбуновская команда  заливала горе водкой.

Только полной их невменяемостью я и могу объяснить то, что   началось твориться в  ТИК после совещания с ними  Зубаревой. Пьяным, как известно, море по колено. Она же, плюнув на свои прямые обязанности, работала  теперь в коридоре, таская приезжавших с отчетом председателей УИК по кабинетам.

         Для чего,  можно понять  на примере с УИК № 1809 (Краснояр).  Секретарь этой УИК Фоменко О.П. с членом ТИК Мезенцевой Е.Ф. заносят, как и положено,  данные протокола в итоговую ведомость. (55 – за Корионову, 82 – за Горбунова). Потом члены УИК идут почему-то к Суслину в кабинет. Тот требует: «Только Алена Владимировна заходит», дверь перед  носом других запирает.

 - «Не сошлись цифры, едем в Краснояр!»- выходя от Суслина, командует  Лаптева.

В Краснояре  сама лично пишет новый протокол (приписав Горбунову 24 голоса). И везет этот, теперь  «правильный» протокол обратно.

Члена УИК от КПРФ Фоменко О.П.  с  сердечным приступом  завозят в санпропускник укол сделать, чтоб не получить инсульт, она не спорит, тоже  подписывает «липовый» протокол,  отдав мне и настоящий.

А в итоговой ведомости заклеивают старые данные, пишут новые.

     Ведомость, кстати, тут же после выборов пропала.  На мой вопрос  на заседании ТИК «Где она?»  Зубарева  объясняет: «Кто-то снял». (Украли ?!)

      Вот так примерно нагло исправлены и другие цифры «за Горбунова»:  Дойная- 77 вместо 70, Урада – 60 вместо 50.   

Мамку Суслина (председателя УИК № 1812 с. Бикбарда) застукали  прямо «на деле». Отдав протокол, видимо, сыну на корректировку, она всё шмыгает туда-сюда, протокол не сдает.

Наконец, суёт Мезенцевой вместо протокола совсем другую бумажку. Та к  Гагариной  обращается  дважды: «У Бикбарды нет протокола! Что делать?»

Эта, небрежно, будто о пустячке дело: «Да что  с ними сделаешь, заноси так».

Мезенцева мне: «Нечисто что-то,  проверь».

Я требую у Суслиной: «Где ваш протокол?» Та вся в  пятнах, вся взвинченная, слезы на глазах:

- Отдала. Мы уже замучались. Я уже наплакалась. Что вы придираетесь? Не знаю.  Отдала.

-Кому? И почему? Почему до  2-х ночи  всё еще  не сдали, всё еще прыгаете из  кабинета в кабинет?

Истерит, оправдывается, обвиняет меня в скандальности, но упорно не говорит, где их протокол.

       Срочно вызываю полицию, прокуратуру.  На помощь Суслину и компании  срочно  спускается  из кабинета Макарова весь пьяный горбуновский шалман.  Начинается полный беспредел.

Меня хватают, что-то орут, требуют: «Убери заявление, что скандалишь, Нина Ивановна? Вот  всегда ты скандалишь. Давай договоримся».

Прямо в кабинет, где следователь составляет протокол, лезет то одна пьяная рожа, то вторая: «Нина Ивановна, забери заявление. Нина Ивановна, выйди, предложение есть. Нина Ивановна, выйди, поговорим».

Всех превзошел Арманшин-младший. Вежливо вызвав-таки меня «на секундочку», он выдает: «Нина Ивановна,  все понимают, что выборы сфальсифицированы. Возмущенных, вам сочувствующих очень много.  Мы предлагаем помощь на краевом уровне. У меня в машине юрист, пойдемте поговорим. Плюньте на  нашу милицию, эти всё равно ничего не сделают». 

И тянет меня куда-то.

Я, не понимая, с кем говорю, видя  только  не пьяную харю, а что-то осмысленное, даже интеллигентное,  чуть не поверила, иду. Спрашиваю только: «Что  у вас за юрист? Откуда вдруг взялся?»

«Мейлус», - вдруг изрекает он.

«Господи», - начинаю приходить в себя. - Всё! Разговор окончен! Не подходи больше».

И иду снова к следователю.

      В это время моих  друзей пьянь терзает всем скопом, от мелких  гадостей доходят  до «Заткни свою пасть!».

Овчинникова Л.А. только головой качает: «Неужели такое возможно?!  Какое хамство! Против трех-то пенсионерок – армия мужиков. Коридор забит пьянью, и  некому порядок навести».

        А братвы действительно армия, к  администрации подъезжают еще две машины, непонятно с кем (то ли с обкуренными, то ли с пьяными). Нормальным что тут делать в два часа ночи? 

        Два часа ночи, третий.  Суслин с вытаращенными глазами всё еще бегает по коридору. Члены ТИК – глаза в пол, не дышат.

Всем всё очевидно, но следователь  бездействует.

В полиции, наконец, действительные данные с выборов есть. На каждом УИК полицейский брал их и давал в дежурную часть.

Полицейский, дежурящий в ТИК, подтвердил: «Мы в дежурной части считали, вы выиграли, Нина Ивановна. Почти на 500 голосов».

Он же при мне звонил в дежурную часть, и мы сверялись по спорным данным. И всегда их данные  совпадали с моими. Следователю ничего не стоило тут же вызвать всех членов спорных УИК, опросить, собрать доказательства фальсификации выборов, опечатать бюллетени. Надо ли говорить, что ничего не было сделано?

Прокуратура вообще игнорировала. Павлецова Ф.А.  со слезами на глазах  на радикулит только жаловалась. У других прокурорских, видимо,  живот прихватило. От медвежьей болезни такое бывает, говорят.

Работе  правоохранительных и прочих органов, суду я отдельную  газету собираюсь  посвятить, тут уже очень много интересного.

А всю  ситуацию в целом отлично мой неученый, но мудрый сосед Гриша в двух словах выразил: «Как, Нина Ивановна,  бандиты и ворье пришли к власти при Горбачеве и Ельцине, так  власть они и держат. И других не подпустят, на всё пойдут. А «органы» их охраняют. Управы на них нет. Только сколупнуть можно».

        Я, однако, менее пессимистична, чем Гриша. Я всё еще верю в мирные методы.

Мне сказал пермский следователь из Управления по экономическим преступлениям и противодействию коррупции: «Отмена выборов вполне возможна. Инаугурация Горбунова никакого значения не имеет. Сделайте то-то и то-то»,  я верю и делаю.

Я написала сообщение о преступлении на имя руководителя Следственного управления СК РФ по Пермскому краю М.Н. Заббаровой.

Написала Президенту РФ, в Центральную избирательную комиссию, подала заявление в суд по отмене результатов выборов.

        Я верю, что мы и сможем, и должны остановить наконец-то тех моральных уродцев, что присвоили себе право решать за всё население.

Кто дал право им, худшим из нас,  самым продажным и бессовестным, определять судьбу района?

А ведь эта пакость среди нас.

        Я лично к двум таким из районной администрации приходила, просто в глаза посмотреть,  проблески совести увидеть. Испуг видела, совесть – нет.

Бутымова Л.А. лишь несла  околесицу: «Я не обманывала. Я и не смотрела, что подписывала.  Сил уже не было, устали».

Лаптевой А.Ю., которая сама нужный протокол писала, сама Горбунову голоса приписывала, статью 142.1 УК показываю: «До четырех лет  лишения свободы, Алена Юрьевна, оценивает уголовный кодекс  ваше творчество. Сами отвечать будете? Или назовете, кто заставил переписать протокола?»

В ответ бараньи вытаращенные глаза и  бессмысленное: «Я вам эту копию протокола не давала».  

       В Большой Усе Балабанов А.И.  председателя УИК Коровину Н.В. совестит: «Как жить  среди нас дальше будешь, Наталья Владимировна? Совесть-то есть? Вот фото настоящего протокола у меня в сотовом. Откуда  360 голосов взялось?  Как в глаза всем смотреть теперь будешь?»

      На суде, думаю,  они смогут наконец почувствовать, что за паскудство надо отвечать.

Но они и другие уродцы должны почувствовать также презрение и протест всего населения.

         На акцию протеста против фальсификации  итогов голосования я и предлагаю прийти всем на стадион п. Куеда 28 сентября (в воскресенье)  в 13 часов местного времени.

        Пришло время остановить преступления в  ТИКе, остановить тех, кто плюет на мнение всего населения, кто присвоил себе право решать всё и за всех, кто в свои преступления втягивает всё больше и больше других людей.

От вас, дорогие земляки, зависит теперь: будут ли криминальные выборные методы и дальше процветать  в Куеде.  

       На нас сейчас смотрят многие. Уже три  краевых издания проявили интерес, смотрит и краевая власть.

От каждого из нас зависит их реакция.