Речь   Корионовой Н.И.  в судебных  прениях  по делу № 2-475/2014

         Моё доказательство фальсификации выборов в УИКах  № 1809,  №1820, № 1826 соответственно на 24, на 102 и на 10 голосов в пользу Горбунова  А.Д. могло бы успешно закончиться через пять минут, если бы не откровенное противодействие  суда, состав которого я отклоняла дважды.

         Для доказательства мне достаточно было бы  практически тех двух газет, что я предоставила суду. В них напечатаны результаты голосования по выборам  главы района и результаты голосования по выборам депутатов Земского собрания.

         Сравнив число принимающих участие в выборах главы с числом принимающих участие в выборах депутатов ЗС по УИКам № 1809, 1820, 1826 суд удостоверился бы, что в этих и только в этих УИКах за главу района голосовало, оказывается,  ровно на столько избирателей больше, чем за депутатов ЗС, на сколько  приписаны в тех УИКах кандидату Горбунову А.Д. лишних, по моему мнению, голосов.

Практика  показывает, что  любому  избирателю  выдается  всегда 2 бюллетеня (за главу и за депутатов). Иного практически не бывает. Суслин  А.В. не мог  припомнить иное.

В эти же выборы, оказывается, что в Б-Усе именно 102 человека, в Краснояре именно 24 человека, а в Ураде именно 10 человек не взяли бюллетени по выборам депутатов ЗС (и ни бюллетенем больше, ни бюллетенем меньше). И больше ни в одном УИК отказов от бюллетеней не было!

Здравый  смысл говорит о тупой приписке голосов  кандидату Горбунову А.Д.  Вероятность чудесного совпадения разницы числа избирателей с оспариваемыми в суде  числами приписанных Горбунову А.Д. голосов кажется возможной разве что очень заинтересованным в этом лицах.

         Для окончательного доказательства фальсификации выборов я дважды просила суд истребовать в ТИК  «Списки избирателей» по УИК № 1809, 1820, 1826.  Суд дважды  по  непонятной причине отказал мне, лишив этого доказательства, затруднив  тем самым  процесс доказательства.  Надеюсь, я смогу доказать фальсификацию.

                                                 Краснояр

          В частности,  я заявляла  и настаиваю на  своем  заявлении, что  УИК № 1809 сдала в ТИК Куединского района протокол  с данными голосования: число проголосовавших за кандидата Горбунова А.Д. – 82 человека. Председатель  же  ТИК Суслин А.В. в сговоре с председателем  УИК Лаптевой А.В. и некоторыми другими членами  УИК переписали протокол, изменив  число 82 на 106, то есть приписав  кандидату Горбунову А.Д. 24 лишних голоса.

И заявление мое  основывается не на  домыслах и предположениях. Оно легко доказывается на основании имеющихся в деле документов и показаниях свидетелей.

       Важным доказательством фальсификации результатов выборов главы на УИК № 1809 является, безусловно,  наличие двух копий протокола о результатах выборов главы.

       Первую копию протокола мне передала член УИК  № 1809 от КПРФ Фоменко О.П., предварительно передав с нее мне по телефону данные: за Горбунова – 82 голоса, за Корионову – 55 голосов, за Дроздову – 7 голосов.

       Вторую, где за Горбунова – 106 голосов, за Корионову – 55 гголосов, за Дроздову – 7 голосов, выдали  в ТИКе.

Оба документа выданы одномоментно,  в 21 час 40 минут. И это при том, что они противоречат друг другу. Любому здравомыслящему человеку очевидно: один из них сфальсифицирован.

           Сторона ответчика  считает, что сфальсифицирована копия протокола, переданная мне от Фоменко, на том основании, что она не была зарегистрирована в соответствующем реестре, не была заверена и на ней стояла синяя печать, при том, что на оригинале печати не было. Да и передала её  мне, мол, «какая-то женщина», назвать которую я отказалась.

          Я же  готова доказать, что именно  эта «ущербная» копия и является  настоящим  документом,  и другой копии протокола по результатам выборов главы района на момент  подписания  его членами УИК  (21 час. 40 мин) просто не могло быть. А значит, протокол, с которого сделана копия ответчика, сфальсифицирован.

            Для этого я предлагаю  суду исследовать две  версии событий подведения итогов  и сдачи протоколов в УИК № 1809:

1). председателя УИК Лаптевой А.В.  и других членов  УИК;

      2). секретаря УИК Фоменко  О.П.

Исследовать на предмет соответствия их показаний данным  из документов, представленных суду.

       Предлагаю начать   с версии Фоменко О.П., более простой и правдоподобной. 

       По свидетельству Ольги Петровны,  результаты по выборам главы были подведены около 21 часа, ею /секретарем комиссии/  занесены в увеличенную форму протокола. Данные помнит, в частности: число проголосовавших за  кандидата Горбунова – 82. С увеличенного протокола она же занесла, как и положено,  данные в протокол. Контрольные соотношения сходились. Все члены УИК  расписались в протоколе.

Председатель УИК Лаптева А.В. выдала заверенную  копию протокола наблюдателю Кузнецовой Е.Г. , выдавать Фоменко О.П. копию протокола отказалась.  После возмущения  Фоменко Ольги Петровны Лаптева А.В. кинула-таки  ей  незаверенную копию, поставив на ней синюю печать.

Подвели итоги по выборам депутатов ЗС, составили  протоколы.  Упаковали все документы в короб, потом дозванивались в ТИК и ждали разрешения  на выезд в Куеду.

Фоменко О.П.  отзвонилась  Постновой Л.С.  о результатах. 

Около 23 часов были в ТИКе.  Там очередь.  Председателя УИК Лаптеву А.В.  пригласили  в кабинет к Суслину А.В.,  Фоменко О.П. же не пустили.  Она в коридоре общалась  с членами  УИК № 1807 Юрченко А.В. и Собяниным Д.В. . Кстати, оба дали согласие  подтвердить это на суде, но отказались под давлением.  Ольгу Петровну пригласили к Суслину А.В.  позже.  В кабинете  была  Зубарева Н.Н.   и еще незнакомый  молодой человек.  Председатель Лаптева А.В. сообщила: «У нас не сходятся цифры, едем обратно в УИК». Короб с документами оставили  в кабинете Суслина А.В., поехали домой.

Участковый Хусаинов отказался уже их сопровождать, объяснив: «Я документы выборные охраняю, а документы  вы оставили в ТИКе. Чего  мне с вами кататься», и уехал домой.

После этого  Фоменко О.П. стало плохо. Понимала, что происходит,   подписала подсунутый ей чистый протокол (от повышенного давления было совсем плохо, спорить ни с кем не стала, боясь инсульта), тем более в ТИК  она уже передала мне  через знакомую  копию протокола с настоящими данными.

С новыми сфальсифицированными  протоколами поехали обратно в ТИК. По пути в ТИК Фоменко О.П. завезли в санпропускник, где ей в 0 часов 00 минут  оказали медицинскую помощь./Справка прилагается/.

В ТИК она на этот раз не заходила, сидела в машине. 

          Про число 106 проголосовавших  за Горбунова услышала впервые от Лаптевой А.В. уже после выборов, такой цифры при подведении итогов в УИК даже не звучало (оглашалось и  записывалось в протокол  число 82).

          Никаких противоречий сторона ответчика у Фоменко О.П.  не нашла. Представитель кандидата Горбунова г. Жучков в самом начале процесса, правда, выразил сомнение, что  представленную мною суду копию протокола вообще можно рассматривать как документ, так как  на самом протоколе, с которого снята копия, нет печати: «Печать на копии без печати протокол не легализует,  не делает его протоколом».  Но Суслин А.В. в своих возражениях (стр. 46 судебного дела) подтвердил, что  протокол УИК № 1809, привезенный в ТИК, в первый раз действительно не имел печати. Это доказывало, что именно  моя копия – истинный документ.

На ней есть подписи всех членов УИК, которые и на суде при обозрении копии подтвердили «Подпись моя», на ней стояла синяя печать, которая, по свидетельству всех была только у председателя УИК Лаптевой А.В.  «А кому я это доверю? Это числится на мне. Должно быть при мне», - поясняла она суду по поводу всего короба с выборной документацией и прочим.

В любом случае, в тот момент, когда выдавалась  «настоящая»  заверенная копия наблюдателю от «Единой России»  Кузнецовой Е.Г. (в 21 час 40 минут)  по свидетельству всех членов УИК, включая председателя УИК Лаптеву А.В.  Фоменко О.П.  была в  фойе в полубессознательном состоянии и в работе УИК  не участвовала, то есть  подготовить  сфальсифицированную копия  протокола не могла физически.

Заранее изготовила?

С какого-то  черновика со случайно  поставленными  под ним подписями всех членов УИК? Такую линию  выстраивала Лаптева А.В. и отдельные члены УИК. Число 82 за Горбунова в черновике  откуда взялось, интересно?

Но линия нелепа.  Никто из них не смог  объяснить и наличие синей печати на «черновичке».  Чуть позже я докажу, что никакого «черновичка» с такими цифрами в принципе быть не могло. Я лично  утром 15.09. 2014 г.  уже показывала эту копию  Бутымовой Л.А. и Лаптевой А.В., изготовить за несколько часов и стащить печать тоже не могла.  Как ни крути, это копия. Отсутствие же на копии заверяющей подписи Лаптевой А.В. и записи в реестре о ее выдаче той же  Лаптевой А.В. (а именно она выдавала копии протоколов) вполне объясняется  предумышленностью её преступных действий и  сговором с председателем ТИК  Суслиным А.В. Она намеренно нарушает ту самую ст. 30 п. 12 Федерального закона, чтоб скрыть  более тяжелое  преступление, подпадающее под статью  142.1 УК РФ «Фальсификация итогов голосования».

Если приписка  голосов кандидату Горбунову была  заранее  ими обговорена, то отказ Лаптевой А.В. выдавать  копию настоящего протокола (с цифрой 82 за Горбунова)  вполне логична. Логична и выдача под напором Фоменко О.П.  заведомо неполноценной (не зарегистрированной, не заверенной) копии:  не могла отказать, не могла и  настоящую копию выдать (доказательство собственных преступлений). Логично и свидетельство всех  членов УИК, что оригинала  этой копии они не видели: они уничтожили  то оригинал, подменив  сфальсифицированным протоколом.

Ссылка представителя ТИК  Алексеевой О.П.  на отсутствие жалоб  от Фоменко О.П. или кого бы то ни было как доказательство  того,  что нарушений законодательства не было, тоже нелепа. 

В суде есть документальное подтверждение того,  сколько  нарушений было 14.09.2014 г. в той же Б-Усе,  где вызывались  полицейские  по поводу выноса чистых бюллетеней из помещения  УИК, но жалоб ни в ТИК, ни куда-либо не было оформлено.

Отсутствие жалоб -  не доказательство отсутствия нарушений избирательного законодательства. Примеров тому – несметное количество.

И то, что  никто из членов УИК № 1809 не выразил несогласия с протоколом в ТИК, в правоохранительные органы и в суд  ровным счетом  ничего не доказывает.  Ссылка эта  г. Алексеевой  лицемерна и пуста.  Как  той же Фоменко О.П.  жалобу в ТИК писать, если она свидетель того, что именно   члены  ТИК  фальсификацию  их протокола  и организовывали?

          А показания свои  и следователю из Следственного управления,   и на суде она дала. Несогласие свое выразила.  Самой лично  заявление писать не обязательно.

           А потому моя копия -  действительно истинный документ. Эта копия того протокола, который был на тот момент (без печати).

Тогда, естественно,  и возник вопрос: «А откуда печать  на протоколе на другой «настоящей» копии,   выданной  Кузнецовой Е.Г.  в то же время  21 час 40 минут?»

        Чтоб объяснить это противоречие, для членов УИК № 18098  была срочно сочинена новая версия событий, еще более противоречивая и несуразная.

          Предлагаю суду проанализировать версию Лаптевой А.В. и других членов УИК на предмет противоречий.

Примерно в 21 час, как свидетельствует  Лаптева А.В. и все члены УИК, результаты голосования по выборам главы района были уже подведены, по выборам же депутатов Земского собрания – нет. И у членов УИК якобы при заполнении  протокола об итогах голосования за главу района по поводу проголосовавших досрочно возникли сомнения.

       Однако на суде ни один из членов УИК,  включая Лаптеву А.В.,  не могли внятно сформулировать, в чем конкретно заключались их сомнения. Досрочно голосовавших на УИК № 1809  всего 3 человека, а соответствующая строка-то в протоколе – единственная.  Не понять, куда вписывать цифру, просто невозможно.  Тем более, что  председатель УИК,  секретарь  УИК  - не новички в выборных делах. У Фоменко О.П. вообще  большой опыт, именно она заполняла, по словам всех членов УИК, и увеличенную копию протокола,  и она свидетельствует, что никаких сомнений не было при заполнении протокола.  Фоменко О.П.   пояснила, что  председатель и члены УИК лжесвидетельствуют, говоря, что возникли сомнения.   

         Но анализируем дальше версию Лаптевой А.В.

Итак, у них «возникли всё-таки сомнения». Дозвониться же до ТИК и проконсультироваться они якобы не могли, а потому, собрав всю выборную документацию в короб, председатель УИК Лаптева А.В. с секретарем Фоменко О.П. в сопровождении участкового отправились  с тем  коробом в ТИК «за консультацией».

И снова показания их вызывают недоверие.

А зачем такая спешка? Еще не закончен  подсчет голосов по выборам депутатов ЗС. Об этом свидетельствуют  все члены УИК. Что мешало продолжить процесс подсчета голосов и параллельно созваниваться с ТИК? И как долго надо было созваниваться (полчаса? один час?), чтоб не выдержали  нервы  всей комиссии? Но большую  длительность отзвона не подтвердил  на суде никто из членов УИК.

        И тем не менее Лаптева А.В. будто бы останавливает  работу избирательной комиссии, останавливает  процесс подсчета голосов, собирает  всю  выборную документацию в коробку и в сопровождении  секретаря и участкового уполномоченного  (как  положено при окончательной сдаче протоколов и документации  участковой комиссии  в ТИКе) срочно едет в ТИК.

Зачем ей в этой ситуации больная Фоменко О.П., председатель УИК № 1809 объяснить не может. Более того, на суде сама же свидетельствует, что «зашла с коробом в кабинет к Суслину я одна. Там была  член ТИК Зубарева Н.Н. Фоменко со мной не было. Она вообще на улице в машине осталась».

Зачем  Фоменко О.П.  вообще тогда  брали? Не понятно, не логично.

Секретарь с председателем  УИК, как правило,  сдают протоколы и выборную документацию в ТИКе.

           И главное:  А зачем,  ради чего председатель УИК № 1809 Лаптева А.В.  пошла на полное игнорирование  жесточайшего,  педантичного, просто пошагово,  до мельчайших деталей прописанного Федеральным и краевым законодательством  «Порядка подсчета  голосов избирателей и составления протокола  об итогах голосования участковой избирательной комиссией»?

Статья 68 п. 2 Федерального закона № 67-ФЗ  требует: «Подсчет голосов избирателей начинается сразу после окончания времени голосования и проводится без перерыва до установления итогов голосования, о которых должны быть извещены все члены УИК, наблюдатели».

УИК № 1809 игнорирует этот закон. Непрерывность подсчета голосов нарушается. Этого нарушения порядка подсчета голосов избирателей уже достаточно, чтоб признать оба протокола УИК № 1809 (и об итогах выборов главы,  и об итогах выборов депутатов ЗС) недействительными.

Но я продолжу анализировать версию председателя  и членов УИК, чтоб доказать их вполне осознанное лжесвидетельство.

        Согласно  показаниям Лаптевой А.В. и отдельных членов  УИК в 21 час  всё было обсчитано, но не шли цифры по досрочникам. «Но протокол мы не заполняли. Документ, с которым  ехали, это был черновик, не документ вовсе».

        Согласно же ст. 68 (пункты 1,3,4,7, 17, 18, 19 и т.д.) всё того же  Федерального закона № 67-ФЗ, «подсчет голосов избирателей, участников референдума осуществляется открыто и гласно с оглашением и соответствующим оформлением в увеличенной форме протокола об итогах голосования последовательно всех результатов выполняемых действий по подсчету бюллетеней и голосов избирателей, участников референдума членами участковой комиссии с правом решающего голоса».

И в каждом  из названных пунктов статьи 68 есть отдельное указание: в какую  строку протокола немедленно заносятся подсчитанные в соответствии с тем  пунктом данные.

Например, пункт 3. «После окончания времени голосования члены участковой комиссии с правом решающего голоса в присутствии наблюдателей, иных лиц, указанных в пункте 3 статьи 30 настоящего Федерального закона, подсчитывают и погашают, отрезая левый нижний угол, неиспользованные бюллетени, затем оглашают и вносят число погашенных неиспользованных бюллетеней, а также бюллетеней, испорченных  избирателями, участниками референдума при проведении  голосования, в строку 7 протокола об итогах голосования и его увеличенной формы, находящейся  в помещении для голосования».

         Процедура  подсчета голосов избирателей  подразумевает, что итоговый протокол УИК заполняется построчно и последовательно после получения результатов каждого выполняемого действия по подсчету. На каждом этапе заполнения результат выполняемых действий оглашается и заносится в увеличенную форму протокола. Данный порядок обеспечивает открытость процедуры подсчета и участие в наблюдении за подсчетом подсчете всех присутствующих членов избирательной комиссии а также наблюдателей. Члены избирательной комиссии с правом решающего голоса, подписывая итоговый протокол, подтверждают тем самым, что подсчет голосов прошел с соблюдением порядка подсчета в соответствии с законом и цифры в протоколе соответствуют тем цифрам, что оглашались на каждом этапе подсчета. Фальсификация подведения итогов голосования на УИК при данном порядке невозможна.

То есть по мере выполнения установленных законом действий по подсчету голосов избирателей члены УИК априори не могли не заполнять протокол, а потому  очевидно их  лжесвидетельство.

То, что  протокол перед первым выездом УИК в ТИК  составлялся, следует и из показаний председателя ТИК Суслина А.В.:  «В ходе  сдачи протокола об итогах голосования  УИК № 1809 было выяснено, что комиссия  не провела итоговое  заседание по подведению итогов, не проверила контрольные соотношения с учетом изменений в законодательстве, касающихся досрочного  голосования, а непосредственно на протоколе  отсутствовали необходимые реквизиты, в том числе печать участковой комиссии.

После  предварительной проверки  доставленного протокола комиссии № 1809  председателю было указано на замечания, необходимость  заполнения протокола в точном соответствии с законом, а также были  проверены контрольные соотношения с учетом досрочного голосования.

После устранения замечаний непосредственно в помещении УИК  и в присутствии  всех членов УИК, проведения  итогового  заседания, выдачи  копии протокола  единственному наблюдателю, который присутствовал  при подведении  итогов и запросил  копию протокола, члены УИК  доставили  протокол  об итогах голосования в ТИК». /стр. 46 дела/

Он неоднократно  привезенный ему «для консультации»  (по версии Лаптевой А.В. и других членов комиссии) документ называет протоколом, а не бумажкой, черновиком без подписей и т.д. Он внятно говорит о  протоколе,  на котором по какой-то причине отсутствует печать, не сходились  контрольные соотношения и пр.

Но согласно ст. 68 п. 34 Закона  № 67-ФЗ  «если после подписания протокола об итогах голосования и направления его первого экземпляра в избирательную комиссию, указанную в части 30 настоящей статьи, участковая избирательная комиссия, составившая протокол, выявила неточность (описку, опечатку либо ошибку в сложении данных) в строках 1-12 протокола либо такая неточность выявлена после передачи  протокола в указанную комиссию в ходе предварительной проверки правильности составления  протокола, участковая избирательная комиссия обязана на своем заседании рассмотреть вопрос о внесении уточнений в строки 1-12 протокола. Участковая избирательная комиссия, информируя о проведении указанного заседания в соответствии  с частью 3 статьи 25 настоящего закона, обязана указать, что на нем  будет рассматриваться данный вопрос. О принятом решении и участковая избирательная комиссия в обязательном порядке информирует своих членов  с правом совещательного голоса, наблюдателей и других лиц, присутствующих при составлении и ранее утвержденного протокола об итогах голосования, а также представителей средств массовой информации. В этом случае участковая избирательная комиссия составляет  протокол об итогах голосования, на котором делается отметка «Повторный». Указанный протокол незамедлительно направляется  в избирательную комиссию, указанную в части 30 настоящей статьи. Ранее представленный участковой  избирательной комиссией протокол  об итогах голосования приобщается к повторному протоколу. В случае необходимости внесения уточнений в строку 13 и последующие строки протокола проводится повторный подсчет голосов в порядке, предусмотренном частью 18 статьи 65 настоящего закона. Нарушение указанного порядка составления повторного  протокола является основанием для признания этого протокола недействительным».

 Суслин А.В.  игнорирует и эту статью Федерального закона, вовлекая  в противоправные действия и председателя  УИК Лаптеву А.В.

        Кроме того, Суслин  А.В.  не отрицает, что «председателю  УИК № 1809 было указано на замечания не в 12-ом кабинете, а в его личном кабинете. И председатель УИК Лаптева А.В.  подтверждает: «Зашла в кабинет Суслина одна,  там была Зубарева». Там она, по ее свидетельству,  получала

«консультацию», то есть замечания.

Меж тем, согласно ст. 69 п. 2 Федерального закона № 67-ФЗ, «прием документов нижестоящих комиссий, суммирование данных  этих протоколов и составление протокола об итогах голосования на соответствующей территории  осуществляется в одном помещении, при этом все действия членов комиссии по приему протоколов нижестоящих комиссий, суммированию данных этих протоколов и составлению  протокола об итогах голосования должны находиться в поле зрения  членов комиссии и наблюдателей, иных лиц, указанных в пункте 3 ст. 30 настоящего Федерального закона. В указанном помещении  должна находиться увеличенная форма  сводной таблицы по соответствующей территории, в которую немедленно после прибытия председателя, секретаря или иного члена  нижестоящей комиссии с правом решающего голоса с первым экземпляром протокола об итогах голосования заносятся данные этого протокола с указанием времени их внесения».

Следовательно, и председатель ТИК Суслин А.В., и председатель УИК Лаптева А.В. вполне осознанно  нарушили законодательство.

        Но снова вернемся к версии председателя УИК № 1809 Лаптевой А.В. и других членов УИК.

В 21 час, как заученно хором  свидетельствовали  члены комиссии, УИК подвела итоги и долго не могли дозвониться в ТИК. Минут 10, как показывает председатель УИК Лаптева А.В. Минут 10,  я полагаю,  складывали в ящик всю документацию, одевались и пр. Минут 10 «консультируется», по ее же словам, в кабинете Суслина. 15 минут – занял путь из Краснояра в ТИК,  15 минут – путь из ТИКа в Краснояр.

По приезде в Краснояр какое-то время, по их словам, ухаживали за  заболевшей Фоменко О.П. (нашатырь, вода и т.д.), распечатывали  коробку с выборной документацией, пересчитывали бюллетени (о чем хором  свидетельствуют  все члены УИК), проводят наконец-то итоговое заседание УИК по подведению  итогов выборов, заполняют, подписывают протокол по выборам главы.  Минут 30, как минимум,  уходит на всё это.

Суммируем время, получаем 90 минут (1 час 30 минут), то есть  протокол  об итогах голосования по выборам главы должен быть подписан в 22 часа 30 минут согласно их версии.  Меж тем на протоколе стоит 21 час 40 минут. Разваливается, как говорят,  их наскоро  придуманная версия, что за 40 минут (от 21 часа, когда подвели итоги, до 21 часа 40 минут, когда уже подписан протокол)  Лаптева А.В.  с Фоменко О.П.  «сгоняли»  в ТИК не с протоколами, а просто с «бумажкой для консультации», а протокол уже после «консультации» подписали. 

Печати в 21 час 40 минут на их «настоящем»  протоколе не могло быть в это время. Значит, копия, выданная   наблюдателю Кузнецовой Е.Г.,  была именно с числом 82, как и свидетельствует Фоменко О.П., а подменили её уже после фальсификации протокола.

          Доказательством того,  что все члены УИК лжесвидетельствуют, является  и очередное противоречие:  по показаниям всех членов УИК Фоменко  Ольга Петровна по приезде из ТИК в Краснояр в работе уже не участвовала, в фойе с нашатырем  сидела (не считала, мол, бюллетени,  не писала протоколы. Протоколы же, по свидетельству всех, писала председатель УИК Лаптева А.В.)

 Однако протокол об итогах голосования по выборам депутатов ЗС подписанный  в 22 часа, то есть после якобы возврата из ТИК, написан рукой Фоменко О.П.,  о чем она и засвидетельствовала после обозрения протокола на суде. Председатель УИК Лаптева А.В. на вопрос: «Каким  же образом  протокол  об итогах голосования по выборам главы написан действительно вашей рукой,  а протокол об итогах  голосования по выборам депутатов ЗС вдруг рукой Фоменко О.П., ведь она, по вашим словам, практически без сознания  была?» не смогла дать вразумительного ответа.  «Да,  протокол по главе  я писала, а по депутатам ЗС -  не знаю кто», - свидетельствует она.

          Ну, и главным  и несокрушимым доказательством  того, что  все члены УИК  находятся в преступном сговоре  и лжесвидетельствуют, является  следующее противоречие: председатель УИК Лаптева А.В. свидетельствует на суде, что  завезла недомогающую Фоменко О.П.  в санпропускник,  окончательно возвращаясь домой в Краснояр, после  сдачи протоколов и прочей выборной документации. Однако на протоколе, сданном УИК № 1809 в ГАС «Выборы», стоит время 0 часов 55 минут, что свидетельствует о том, что Лаптева А.В. и Фоменко О.П. в это время всё еще в ТИКе. В справке же из ЦРБ, представленной мной суду, отмечено, что медицинская помощь Фоменко О.П.  оказана в  0 часов 00 минут, то есть  по пути домой оказать ей помощь никак не могли. Лаптева А.В. откровенно лжесвидетельствует.

          Сговор членов  УИК и лжесвидетельство очевидны. Говорили все заученно одними и теми же фразами, об одном и том же, слово в слово. Малейшее отступление от заученного вызывало  растерянность. Все, как один,  сразу глядели на «учителя» -  представителя ответчика  Алексееву О.В.

От самых простых вопросов появлялась растерянность  и начинались противоречия. Бутымова Л.А., Кузнецова О.И.  заверяют, что протокол,  который повезли в первый раз «на консультацию»  в ТИК, они подписывали. Лаптева А.В. же заверяет,  что не подписывали. Остальные твердят «не помню, не знаю».

         Вопрос: «Был ли с вами в УИК  участковый Хусаинов после  первого возвращения из ТИКа?», видимо, тоже оказался не обговоренным заранее, а потому снова начался разнобой:

        - «Я не видела, но машина вроде стояла» (Ехлакова  Г.Н.).

        -  «Я его не видела, может, где-то и находился» (Кузнецова О.И.)

        - «Он, может, и ехал за нами, но при  подсчете голосов не был точно» (Лаптева А.В.)

          Ни один  человек не заявил, что видел участкового, подтверждая тем самым  достоверность  слов Фоменко О.П.,  что  он уехал, так как  выборная документация была  уже в ТИКе в кабинете Суслина А.В.

          Очевидное нагромождение откровенной лжи и противоречий в показаниях членов УИК № 1809 говорят об одном: все они в сговоре и сознательно по договоренности лжесвидетельствуют, чтоб  скрыть  главное свое преступное деяние: фальсификацию  протокола об итогах выборов главы района, а именно заведомо  неверное (не соответствующее действительным итогам голосования) составление протокола об итогах голосования.

                                                        Б-Уса

       Уважаемый суд, я заявляю  и настаиваю на своем заявлении, что протокол УМК № 1820 о результатах выборов главы  района сфальсифицирован. Я готова доказать, что председатель  УИК № 1820 Коровина Н.В. в сговоре с председателем ТИК Суслиным А.В.  и его заместителем Зубаревой Н.Н. внесла в него заведомо неверные (не соответствующие действительным итогам  голосования) данные

А именно, заменяет число  проголосовавших за кандидата Горбунова А.Д.  258 на число 360, приписав таким образом кандидату Горбунову А.Д.  102  лишних голоса.

        На сегодняшний день, после свидетельских показаний членов УИК № 1820 схема  действий Коровиной Н.В. по  фальсификации протокола вполне понятна, а преступление легко доказуемо.

Повторюсь,  но не могу сказать, что  доказательство могло бы занять менее трех минут, если бы суд  по какой-то причине не лишил меня главной доказательной базы – «списка избирателей» по УИК № 1820.  Дело в том, что  при сравнении протокола по выборам главы и протокола  по выборам депутатов ЗС видно, что голосующих  за главу на 102  больше числа голосовавших за депутатов ЗС. Объяснений тому  может быть два: либо 102 большеусинца вдруг отказались  участвовать в  выборах депутатов ЗС, либо 102 голоса приписаны какому-то кандидату на главу района, то есть  протокол по результатам выборов главы сфальсифицирован на 102 голоса.

Выборная практика показывает, что  избиратели  всегда берут ровно столько бюллетеней, сколько  им предлагается. Другого  практически не бывает.

По показаниям на суде членов УИК № 1820  Кочевой Н.В., Мерзляковой Ф.Г., Шкаковой Е.Н. и Цепенниковой Г.П., которые в день выборов выдавали бюллетени избирателям, также было  и на этот раз: каждый избиратель брал  ровно 2 бюллетеня. «Припомнила», якобы,  такие случаи член УМК Клементьева О.Г., но она  на выдаче бюллетеней, по её же свидетельству и свидетельству  других членов УИК не сидела, была «на выезде», а вот число  бюллетеней, содержащихся в переносных ящиках, как раз одинаковое и за главу -  46,  и за депутатов ЗС – 46.

Очевидно, что Клеменьева О.Г. лжесвидетельствует.

         Таким образом, ни один член УИК не  засвидетельствовал, что  кто-то из избирателей брал один бюллетень, а не два.

 Если бы суд дважды  не отказал мне в истребовании  из ТИК «списков избирателей» по УИК № 1820, доказательства фальсификации  были бы налицо:

- роспись избирателей при получении бюллетеней по выборам  главы района,

- роспись  избирателей при получении бюллетеня по выборам  депутатов ЗС.

Ведь подделать аж 102  подписи невозможно.

Но даже  без этих доказательств очевидно, что  102 голоса «за главу»  приписаны, то есть протокол по выборам  главы на 102 голоса сфальсифицирован.

       Доказательством  того,  что протокол по выборам главы был сфальсифицирован именно на 102  голоса, является увеличенная  форма протокола. По свидетельству  членов УИК и  самого председателя УИК, заполняла  ее Коровина Н.В.. Число 258 голосовавших за кандидата Горбунова А.Д.  хорошо помнит Кочева Н.В., так как она обсчитывала эти данные  протокола,  диктовала Коровиной Н.В., передавала мне по телефону., с ним связаны  и большие эмоциональные переживания. Другие члены УИК Мерзлякова Ф.Г., Шкакова Е.Н.  помнят  лишь, что за  Горбунова А.Д.  «двести пятьдесят с чем-то». Остальные не помнят вообще, но что число голосующих было менее 400  вспомнила Цепенникова Г.П.

Доказательством того, что в увеличенной форме протокола число проголосовавших  за кандидата Горбунова А.Д.  было именно 258, является  фотография той Увеличенной  формы протокола, которую сделал житель Б-Усы Балабанов А.И.

          Сторона ответчика считает, что  фотография не может быть расценена как относимое  и допустимое доказательство, поскольку из  копии невозможно установить всех  данных оригинала, с которого сделана. Мол, отсутствует наименование выборов, нечитаем  номер и адрес УИК, наименование строк протокола, в том числе строк с фамилиями кандидатов.

 Считаю возражения эти необоснованными. Фотография является дополнением к свидетельским  показаниям  бывшего главы  Большеусинской сельской администрации Балабанова А.И., не раз по должности участвовавшего  в организации выборов.

Он действительно не присутствовал при подведении итогов в силу обстоятельств, но, судя по его показаниям,  активно интересовался  результатами выборов и в течении двух дней  безуспешно  пытался узнать их, так как в помещении УИК  увеличенная  форма протокола  была сразу убрана. Это уже насторожило его, так как никогда  так раньше не поступали. Гласность результатов выборов  - обязательное их условие.   По свидетельству Балабанова А.И.,  именно председатель УИК Коровина Н.В.  сама вынесла ему  спрятанную уже в библиотеке увеличенную форму протокола после того, как он  устроил скандал по поводу   недоступности для населения результатов выборов. На суде Коровина не отрицает это, как и то, что Балабанов А.И.  сфотографировал демонстрируемую увеличенную форму протокола.

В сотовом телефоне Аркадия Ивановича  сохранилась эта фотография от 17.09.2014 г., он предъявил его суду.

           По поводу нечитаемости строк протокола, в том числе с фамилиями кандидатов отмечу следующее:  суду предъявлен не  просто  произвольный документ,  а увеличенная  форма протокола, то есть  тот же  протокол по выборам  главы, только увеличенный,  наименование и порядок строк в котором не изменено.  А потому  достаточно взять любой соответствующий  протокол для прочтения данного.

Его невозможно перепутать  и с протоколом итогов голосования за депутатов ЗС, так как  количество строк в них значительно отличается.

Номер же  избирательного участка,  наименование населенного пункта

считывается с фотографии, к тому же  они подтверждены  Балабановым А.И., Коровиной Н.В.,  которые подтвердили, что фотография делалась у них,  в их УИКе. 

Тот факт, что  на фотографии увеличенная форма протокола по итогам выборов главы  на УИК 1820 с первоначальными данными, соответствующим действительным  результатам выборов (258 голосов за Горбунова А.Д.) подтверждают и члены  УИК Кочева Н.В., Мерзлякова Ф.Г., Шкакова Е.Н.

       Не смеет  отрицать это и председатель УИК Коровина Н.В., самолично  заполнявшая увеличенную форму протокола, и самолично представившая её для обозрения Балабанову А.И. Она стыдливо прячется за амнезию.

Но её показания: «Цифр я не помню» определенно  вызывает сомнение. Особенно если учесть, что она зачем-то увеличенную форму сняла м спрятала перед выездом в ТИК. По какой-то причине  она не захотела, чтобы население  увидело в эти данные результатов выборов главы по УИК № 1820, и осознанно лишала население какой бы то ни было информации о результатах выборов.

          Для меня лично главным доказательством фальсификации протокола по выборам главы в УИК № 1820 было несоответствие  переданных  мне членом УИК  от КПРФ Кочевой Н.В. данных о результатах выборов главы (258 голосов за Горбунова А.Д.)  с теми,  что были отражены в итоговой ведомости в 12 кабинете ТИК (360 – за Горбунова А.Д.).

Никакого смысла Кочевой Н.В.  дезинформировать меня не было.  Данные она снова подтвердила во время моего звонка ей из ТИК, где я обнаружила несоответствие. Она же и просила  обратить внимание членов ТИК на то, что  360 голосов за Горбунова А.Д. в принципе  не может быть, так  как  всего голосовавших 387 человек, что контрольные соотношения не сойдутся при таких итогах. Она выражала готовность тут же приехать в ТИК и подтвердить фальсификацию  выборов, участвовать в пересчете голосов.

Возмущение членов УИК № 1820  сфальсифицированными  результатами, готовность свидетельствовать,  что  результаты выборов были  не такие, что записаны в протоколе – главное для меня доказательство фальсификации  итогов голосования по УИК № 1820.   

        Показания же этих свидетелей на суде прояснили  и сам  механизм фальсификации. Практически  все члены УИК рассказывают о чрезвычайном происшествии, случившемся в УИК во время подведения итогов. Показания  Кочевой Н.В., Мерзляковой  Ф.Г.,  Цепенниковой  Г.П., Шкаковой Е.Н. практически совпадают по сути: «Когда подвели итоги  выборов главы, то записали результаты в общей ведомости - увеличенной форме протокола. (Фото которой предъявлено суду).  Вдруг  вбегает председатель УИК Коровина Н.В. и командует: «Оставьте всё. Отойдите  от протокола. Ничего не трогайте, все вышли отсюда. Нам нас жалоба из Перми. Сейчас приедет комиссия, всё будем пересчитывать. Новые протокола привезут».

Все вышли  в соседнюю комнату.  С протоколами осталась Коровина Н.В. Секретарь Дементьева О.В. и Ехлакова А.В. работали с другими документами.  Через какое-то время Коровина Н.В. с протоколами при бегает: «Быстрей, быстрей, подписывайте. Нас вызывают».  На вопрос: «Комиссии-то не будет, что ли?» отвечает: «Там разберемся!»

Взволнованные, расстроенные, выбитые из колеи жалобой  «аж из Перми», подгоняемые председателем, члены УИК не глядя,  в спешке   подписывают  сфальсифицированные Коровиной Н.В. протоколы, а возможно и чистые. Никто из свидетелей не мог вспомнить, стояли ли вообще какие-то числа в протоколах, подписывали их в невероятной спешке.

Противоречие с копиями протоколов подтверждают   показания членов УИК по поводу спешки.

       Кочева Н.В. свидетельствует, что копию  протокола ей не выдала Коровина Н.В., объяснила  именно тем, что  «цифры не сходятся, как с заведомо  неточного протокола  можно давать копии. Я, мол,  в ТИК Корионовой сама отдам». Потому и не было от Кочевой Н.В.  жалобы, ситуация-то нештатная, как ей казалось.

И показания Кочевой Н.В. не противоречат, а подтверждают показания членов  УИК по поводу  чрезвычайной ситуации в УИК. В такой спешке действительно не до копий, да и  «цифры-то не сходятся». С  «нехорошего» протокола кто копию дает?

       Копия же протокола об итогах голосования, выданная наблюдателю от отделения партии «Единая Россия» Алексееву М.Ф. якобы в 23 часа 55 минут вызывает сомнения. По свидетельству председателя УИК Коровинеой Н.В. эту копию писала она  от руки, копировальной техники  в УИК не было.

Цитирую её дословно: « Копию я заполнила самолично. Своей рукой».

Меж тем копия протокола, выданная  наблюдателю Алексееву М.Ф. и предоставленная суду,  сделана на ксероксе.

После длительных и наводящих вопросов ей, поняв, наконец, что от нее хотят, Коровина Н.В. сообщила, что ксерокс в библиотеке есть /другом закрытом помещении/ и добавила невразумительное: «Мы там могли делать».  /Кто мы? И что значит «могли»?/ Но менять  свои показания и утверждать, что, сходив специально в библиотеку, сделала ксерокопию протокола, она  тем не менее не стала.

Очевидно, что ксерокопию Алексееву М.Ф.  делали не 23 часа 55 минут по окончании подведения итогов, тогда ксерокса действительно не было, а позже, возможно и на второй день уже в библиотеке, и уже сфальсифицированный.

И это тоже подтверждает показания свидетелей о придуманном Коровиной Н.В.  ЧП с якобы жалобой из Перми для создания сумбурной, нервической обстановки в УИК и спешки при подписании всех бумаг, протоколов в том числе.  Чтобы не было возможности у членов УИК даже рассмотреть, что они подписывают.

        Коровина  Н.В. собственно и не отрицает, что нештатная ситуация была, что  всех  членов УИК (кроме нее самой, секретаря Дементьевой О.В. и Ехлаковой А.В.) попросили-таки  выйти из комнаты. Признаться же в сочинении  истории про «жалобу из Перми» для нее было равносильно признанию в  собственноручной  фальсификации  результатов выборов. Всё становилось слишком очевидно. Для чего нагнетать обстановку, пугая  несуществующей жалобой из Перми, едущей к ним комиссией, если не ради  создания искусственной суеты и спешки при подписании протокола для отвлечения  внимания? А потому Коровина Н.В. нештатную ситуацию  с выдворением  всех членов  комиссии  из помещения УИК должна  как-то по-другому, но поучается это у неё  очень плохо.

       На вопрос: «ЧП-то было у вас?» она отвечает: «Ольге Васильевне кто-то звонил». Она сказала: «Жалоба. Девочки, пошли чай пить. Никто их не выгонял. Они тут со шваброй всё ходили».

Затем, после  настойчивых  вопросов: «Что за звонок? Что за жалоба?»   Коровина Н.В. уже себе противоречит: «Ольге Васильевне был звонок, ну, бюллетень украли». Она говорит: «Надо же ответить». Она и отправила девочек, мол,  уходите. Не трогайте нас. Вы нам мешаете. Они ведь нам мешали: выдергивали скатерть, уборкой занимались».

 Показания Коровиной Н.В. противоречивы, бессвязны,  даже несуразны. Протоколы не подписаны,  заседание по утверждению итогов голосования не проведено,  скатерти между тем выдергивают, ходят со шваброй. Для объяснения  кому-то по звонку зачем-то выгоняется  вся комиссия: «Вы нам мешаете», то  «их никто не выгонял».

Такое ощущение, что говорит человек в бреду. Или на ходу сочиняет, не смея  сказать то, что было на самом деле.

Как бы там ни было, очевидно одно. И в УИК № 1820 по каким-то причинам игнорируется Порядок подсчетам голосов м избирателей и составления протокола об итогах голосования участковой комиссии».

В частности, ст. 68 п. 2 Федерального  закона № 67-ФЗ,  требующего, чтоб подсчет  голосов избирателей начинался сразу после окончания времени голосования и проводился без перерыва до установления итогов голосования,  о которых должны быть извещены  все члены УИК, наблюдатели.  Этого нарушения закона  вполне достаточно,  чтобы    признать  протокол  УИК № 1820  о результатах голосования по выборам главы района недействительными.  

А нарушаются  и другие нормы. Те же пункты 1,3,4,7, 17, 18, 19 той же ст. 68, требующие по мере выполнения установленных законом действий по подсчету голосов избирателей тут же, немедленно  эти результаты заносить в протокол об итогах голосования и его увеличенную форму.   То есть заполнять  протокол о результатах выборов комиссия должна построчно в строго определенном порядке.   В  УИК № 1820 это делали, судя по всему, как заблагорассудится.  Это подтверждает  и сама председатель УИК Коровина Н.В.

Цитирую её показания: «Мы ведь черновик   заполнили. Когда черновик был готов, уже занесли в увеличенную форму протокола. Контрольные соотношения не шли.

 Пересчитывали.

Потом девочек отправили, чтоб не мешали.

Я протоколы писала, Ольга Васильевна – документы…. Протокол подписали, внесли в увеличенную форму».

Процедура подсчета голосов избирателей подразумевает, что итоговый протокол УИК заполняется построчно и последовательно после получения результатов каждого выполняемого действия по подсчету. На каждом этапе заполнения результат выполняемых действия оглашается и заносится в увеличенную форму протокола. Данный порядок обеспечивает открытость процедуры подсчета и участие в наблюдении за подсчетом подсчете всех присутствующих членов избирательной комиссии а также наблюдателей. Члены избирательной комиссии с правом решающего голоса, подписывая итоговый протокол, подтверждают тем самым, что подсчет голосов прошел с соблюдением порядка подсчета в соответствии с законом и цифры в протоколе соответствуют тем цифрам, что оглашались на каждом этапе подсчета. Фальсификация подведения итогов голосования на УИК при данном порядке невозможна.

          В УИК №  1820  были созданы все условия для фальсификации

          Противоречий в показаниях Коровиной Н.В. несметное количество, и все они  объяснимы только в том случае, если предположить, что именно Коровина Н.В. заносила в протокол недостоверную информацию, то есть  фальсифицировала  протокол по выборам  главы.

         Так, Коровина Н.В. первоначально говорит: «Протокол  писала я,  другую документацию Дементьева О.В.» (Это, кстати, и другие члены УИК подтверждают). Потом вдруг она  заявляет: «Акт погашения писала я. Подписали его  Букина В.Ф. и Клементьева  О.Г.»

Акт  же написанный Дементьевой О.В.    подписывали  Ехлакова А.В. и Чернова Е.В., по показаниям Кочевой Н.В.

            Противоречие легко объясняется, если Коровина Н.В. приписала 102 голоса кандидату Горбунову А.Д.

В этом случае она в акте гашения должна была  уменьшить  ровно на 102  число погашенных бюллетеней, а значит, заново  лично написать  новый акт гашения,  чтоб скрыть это от других. Если сравнивать число погашенных бюллетеней в увеличенной форме с протоколом (613) и в сданном ею в ТИК  протоколе (511), то ровно это можно и увидеть.

Члены УИК Колчева Н.В., Мерзлякова Ф.Г., Шкакова Е.Н. заявили, что слышали о том, что Коровина Н.В. уже в конце октября, после выборов просила некоторых членов УИК подписать новый акт гашения. Шкакова Е.Н. подтвердила, что Коровина  Н.В. ей предлагала, но она отказалась подписывать новый документ.

        Понятны и противоречивые показания Коровиной Н.В.  по поводу  исчезновения увеличенной формы протокола из помещения УИК.

То она говорит: «Я сняла дня через 2-3», потом: «15 сентября 2014 года».

Члены УИК  утверждают:  «Сразу же сняли, перед поездкой в ТИК».

       Ведь объяснить поспешность снятия ею увеличенной формы протокола можно лишь тем,  что,  подделав данные в протоколе, она  действительные результаты должна была срочно спрятать  с глаз долой.  Что и подтвердили  показания А.И. Балабанова. И на другой день,  и на третий день после выборов А.И. Балабанов не мог найти их.  Только 17.09.2014 г.  со скандалом он потребовал у Коровиной  Н.В. увеличенную форму  протокола, которую  она не успела даже переписать.

        По той же причине Коровина Н.В. сама заносила в итоговую ведомость  с Мезенцевой Е.Ф. данные по выборам главы: чтоб Дементьева О.В. и Ехлакова А.В. (тоже члены УИК № 1820) не увидели,  что она вносит вместо  258 голосовавших за кандидата Горбунова А.Д.  число 360.

Именно поэтому она и в ГАС «Выборы» протокол по выборам главы сама сдает, протокол  же по выборам депутатов ЗС – Дементьева О.В. Об этом Коровина Н.В. сама свидетельствует на суде.

         В любом случае, факт фальсификации протокола по результатам выборов главы района по УИК № 1820 доказан как прямыми, так и косвенными доказательствами.

                                                     Урада         

         Я настаиваю на том, что председатель УИК  № 1826 Маркова Л.Л. в сговоре  с председателем ТИК   Суслиным А.В. внесла в протокол УИК  о результатах  выборов главы райлна данные, не соот ветствующие  действительным итогам голосования. Доказательством этого  является  то, что  информацию  о результатах голосования (за Корионову Н.И. - 42, за Горбунова А.Д.  - 50) по телефону мне передал  член УИК Калабина Е.Ф., сообщила, что   оставила и копию протокола. Обманывать меня ей не было смысла. Когда в ТИК я увидела  новые данные (60 – за Горбунова А.Д.), то обзвонила  всех членов УИК и все они подтверждали, что  подписали протокол с данными  50 проголосовавших за Горбунова А.Д.

После подключения к делу представителя ТИК Алексеевой О.В. началось безумное  давление на членов УИК, как  психологическое, так и административное.

Член УИК от КПРФЫ Калабина Е.Ф. при вручении ей повестки в суд отказалась ехать, сказав, что ей угрожают лишением рабочего места, если  она посмеет  свидетельствовать  о том, что  сфальсифицированный протокол она не подписывала.

         Доказательством фальсификации протокола является и то, что  разница  между числом голосовавших за главу и числом голосовавших  за депутатов ЗС по этому УИК составила именно 10  голосов.

Суд лишил меня доказательной базы,  отказав в истребовании из ТИК «Списка избирателей» по УИК № 1826, но совпадение числа  приписанных  кандидату Горбунову А.Д. голосов и этой разницей в 10 же голосов  -косвенное, но доказательство фальсификации протокола.

Признание же председателя УИК № 1826 Марковой Л.Л., что число в увеличенной  Итоговой ведомости в ТИК она исправила на 60 собственноручно, является фактически ее  признанием фальсификации протокола. Заносившая с ней вместе данные Мезенцева Е.Ф. не видела, когда она это сделала и почему. На вопрос судьи: «Вы замазывали  лично один раз?» Мезенцева  Е.Ф. ответила: «Да. И не видела, чтоб  к4то-то в Итоговой  ведомости  исправлял данные». Следовательно,  Маркова Л.Л. расписывалась в Итоговой ведомости за число 50, а затем по какой-то причине пришла и исправила на 60».  Объяснить  на суде  она это не могла вразумительно.

       - Мне какая-то женщина сказала: «Ты что 50 написала, у вас ведь 60», пытается объяснить она факт исправления.

       - Но не Мезенцева. Я не знаю эту женщину, - продолжает она.

       - Почему не с Мезенцевой / а она тут же в кабинете 12/ в соответствии с Федеральным доказательством перепроверила  эту якобы описку?

       - Почему опять именно на 10 голосов «ошиблась»?

       - Что за чудо-женщина, знающая точно результаты выборов в Ураде, если  результаты еще  нигде не озвучивались?

/В увеличенную ведомость заносятся результаты немедленно по прибытии УИК /. Ответы на вопросы риторические. Все вопросы снимаются в случае фальсификации протокола УИК № 1826  на 10 голосов.

            Всё становится предельно ясным: Маркова Л.Л. получает задание от Суслина А.В. переписать протокол. Переписывает его, сама лично или Байтемирова, от руки написав список членов УИК (в протоколе по депутатам ЗС список членов УИК напечатан). Подписи  с секретарем Байтемировой они подделывают за всех членов УИК.

То, что подписи сделаны одной рукой, видно и без экспертизы. А так как в увеличенную Итоговую  ведомость число 50 уже внесено, приходится украдкой от Мезенцевой Е.Ф. исправлять его.

        Именно так всё и было. Именно это и хотели с первого дня подтвердить  все члены УИК, пока их не заставили лжесвидетельствовать.